Масленица на Руси всегда проходит широко и весело. Масленичная неделя называется «сырной седмицей», поскольку по уставу в эти дни отменяется еженедельный пост в среду и пятницу и можно есть сыро-молочную пищу и рыбу. В церковном обиходе эта неделя называется «Неделей о Страшном Суде». Это время воспоминания будущего Суда. В храмах уже звучат песнопения, напоминающие о скором наступлении Великого поста, читаются особые молитвы.
В евангельской притче о Страшном Суде говорится о том, что человеку в его земной жизни дана возможность делами милосердия и любви к ближнему оправдаться перед Богом или, наоборот, отсутствием таких дел – быть осужденным.
О том, как следует духовно подготовиться к спасительному поприщу Великого Поста, говорится в Слове святителя Феофана в неделю мясопустную (О Страшном Суде): «Ныне Святая Церковь живописует нам Страшный Суд Божий и тем хочет послушных чад своих воодушевить на большие и большие труды, а нерадивых и беспечных пробудить от усыпления. Первым она говорит: «Трудитесь и не ослабевайте в трудах своих; ибо, когда придет Господь и все святые Ангелы с Ним, тогда поставит Он вас одесную Себя и скажет вам: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира» (Мф. 25, 34). И с той минуты вы начнете вкушать блаженство, для выражения которого нет слов на языке человеческом. Тогда забудете все труды свои и скорби». А вторым, то есть нерадивым, говорит ныне Святая Церковь: «Непрестанно внушаю вам – живите, дети мои, как жить следует истинным христианам, а вы не слушаете. Приглашаю вас к покаянию, а вы уши свои затыкаете от зова моего; говорю вам – плачьте о грехах, а вы не только не плачете, но издеваетесь над плачущими, издеваетесь даже над самым уставом покаянным, как и над всем порядком жизни христианской. Убойтесь! Прейдет образ мира сего, явится строгий Судия и поразит вас гневным отвержением Своим: «отыдите от Мене, проклятии, в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его» (Мф. 25, 41).
Вот нынешний урок! Ясен он и полон при всей простоте своей и краткости. И мне ничего не остается прибавлять к тому, кроме одного: напечатлейте образ Суда Божия в уме и сердце вашем и всегда носите его в себе, не отрывая от него внимания вашего. Сами увидите, каким воодушевлением и какою готовностию на всякого рода труды исполнится дух ваш, если вы хотя малое попечение имеете о спасении души своей! С другой стороны, какой страх и какое сокрушение изольются в сердца тех, кои не совсем исправны, страстям поблажают и вольности предаются. Можно сказать, что если б каким-нибудь образом можно было глубоко запечатлеть в душе людей сей образ Суда Божия, то все в непродолжительном времени сделались бы исправными ревнителями добрых дел. Ибо положите, что верная пришла бы весть с Неба, что вот завтра или послезавтра придет Господь! Стал ли бы кто предаваться тогда утехам и забавам? Стал ли бы поблажать страстям своим и творить грехи?.. Стал ли бы еще отлагать покаяние и исправление свое?.. Разве безумный какой стал бы так делать, а все, не потерявшие смысла, бросились бы поспешнее делать всё, что еще можно сделать в это короткое время. Как ученики, для которых настает экзамен, о том только и думают, как бы приготовиться к экзамену: иной не спит почти и не ест, а не то чтоб позволил себе еще и об играх и шалостях подумать, – так было бы и с нами, если б память Суда Божия никогда не выходила из головы нашей… Только и заботы было бы у нас, как бы неопустительно исполнить все требуемое Господом и тем угодными явиться Ему в Час Суда. Но то беда наша, что мы привыкли отдалять от себя сей Час Суда, привыкли или дали себе на то право. Думает всякий: «Сколько уж времени я живу, все слышу: «Вот Суд! Вот Суд!..» – и нет доселе Суда. Может быть, еще не скоро. Отцы наши, деды и прадеды тоже ждали Суда, но вот еще и мы не видим его, спустя столько времени после них». Все сие так. Можно прибавить и еще более того: что вот уж восемнадцать веков, как сказал Господь о Суде и как ждут Суда, и все нет его. Но что же из этого? Не было его доселе, но, может быть, не успеем мы выйти из храма сего, как придет Господь. Ибо то несомненно, что Он придет и что никто не может сказать определительно, когда Он придет. И вздоха не проведем, как Он явится. Ной говорил своим согражданам: «Перестаньте грешить, иначе – потопом потопит вас Господь». Может быть, в начале проповеди иной и остепенялся, но потом, как прошло десять, двадцать, сто и более лет, всякий давал себе право не верить так долго не сбывавшейся угрозе. Но неверие сие ведь не отдалило же события. Пришел же потоп и взял все… Может быть, за минуту до этого повторял проповедь свою Ной, и над ним смеялись, но все же исполнилось то, что положено Господом; иного, может быть, за смехом сим и потоп застал. Так и у нас есть немало людей, кои отдаляют Час Суда; иные, может быть, и не верят тому; но все это не отстранит Суда, и будет минута, когда исполнится положенное Господом, – исполнится, когда не чаем, захватив нас внезапно. «Во дни Ноя, – говорит Господь, – ели, пили, женились, посягали», строились и торговали… Никто и не думал о потопе. Но потоп пришел внезапно и «взял все» (Мф.24, 37–39). Вот и мы едим, пьем, веселимся и хлопочем о разных делах, – о Суде Божием и думать не думаем; но, может быть, он сейчас же придет и застанет нас в чем есть. Ибо как молния, показавшись на одном краю неба, в одно мгновение пробегает до другого и охватывает все небо, так будет внезапно и мгновенно явление Сына Человеческого.
«Душе, покайся прежде исхода твоего, Суд неумытен (беспристрастен) грешным есть и нестерпимый. Возопий Господу во умилении сердца: «Согреших Ти в ведении и не в ведении, Щедрый, молитвами Богородицы ущедри и спаси мя»» (Тропарь, глас 7, по 4-й кафисме Псалтири).